April showers bring May flowers
Вы пишете о великой целомудренной красоте и ее чистых сынах, которые знают, видят и возносят ее.
Меня вы ставите в шайку ее хулителей и поносителей, людей, не достойных Ее видеть и не могущих Ее видеть, а потому я должен отойти от дома красоты – искусства, не лапать Ее белые одежды. Не место мне, грязному, там.
Ладно. Я двадцать лет проходил по земле и нигде не встретил того, о чем вы говорите – Красоты.
Должно быть, по тому самому, что она живет вне земли и ее видели немногие – лучшие и, конечно, не я.
Я думаю не так: это оттого я никогда не встретил Красоты, что ее отдельной, самой по себе – нет.
Она – имущество всех, и мое. Красота – все дни и все вещи, а не одна надземная и недоступная, гордая. Это оттого я не встретил и никогда не подумал о Красоте, что я к ней привык, как к матери, о которой я хорошо вспомню, когда она умрет, а сейчас я все забываю о ней, потому что стоит она всегда в душе моей.
Меня вы ставите в шайку ее хулителей и поносителей, людей, не достойных Ее видеть и не могущих Ее видеть, а потому я должен отойти от дома красоты – искусства, не лапать Ее белые одежды. Не место мне, грязному, там.
Ладно. Я двадцать лет проходил по земле и нигде не встретил того, о чем вы говорите – Красоты.
Должно быть, по тому самому, что она живет вне земли и ее видели немногие – лучшие и, конечно, не я.
Я думаю не так: это оттого я никогда не встретил Красоты, что ее отдельной, самой по себе – нет.
Она – имущество всех, и мое. Красота – все дни и все вещи, а не одна надземная и недоступная, гордая. Это оттого я не встретил и никогда не подумал о Красоте, что я к ней привык, как к матери, о которой я хорошо вспомню, когда она умрет, а сейчас я все забываю о ней, потому что стоит она всегда в душе моей.
Я живу, не думаю, а вы, рассуждая, не живете – и ничего не видите, даже красоту, которая неразлучна и верна человеку, как сестра, как невеста. Вы мало любите и мало видите.
Я человек. Я родился на прекрасной живой земле. О чем вы меня спрашиваете? О какой красоте? О ней спросить может дохлый: для живого нет безобразия.
Я знаю, что я один из самых ничтожных. Это вы верно заметили. Но я знаю еще, чем ничтожней существо, тем оно больше радо жизни, потому что менее всего достойно ее. Самый маленький комарик – самая счастливая душа.
Чем ничтожней существо, тем прекраснее и больше душа его. Этого вы не могли подметить. Вы люди законные и достойные, я человеком только хочу быть. Для вас быть человеком привычка, для меня редкость и праздник.
Мои товарищи по работе называют меня то ослом, то хулиганом. Я им верю.
Я уверен, что приход пролетарского искусства будет безобразен. Мы растем из земли, из всех ее нечистот, и все, что есть на земле, есть и на нас.
Но не бойтесь, мы очистимся – мы ненавидим свое убожество, мы упорно идем из грязи. В этом наш смысл. Из нашего уродства вырастает душа мира.
Вы видите только наши заблуждения, а не можете понять, что не блуждаем мы, а ищем.
Человек вышел из червя. Гений рождается из дурачка. Все было грязно и темно – и становится ясным.
Мы идем снизу, помогите нам, верхние, – в этом мой ответ.
Не казаться большим, а быть каким есть – очень важная, никем не ценимая вещь.
Жить, а не мечтать, видеть, а не воображать – искусство не по силе людей, но зато и единственно истинное искусство.
А. Платонов, в редакцию газеты «Трудовая армия», 21 августа 1920 г. Воронеж, ответ редакции «Трудовой армии» по поводу рассказа «Чульдик и Епишка».
